Звук скоро ослаб, затем приемник завыл, ловя шум статических разрядов. Потом голос диктора отчетливо произнес:
— Добрый вечер. Сегодня на волнах Би-би-си — 1…
Когда они оказались на перекрестке за поворотом, радио поймало скорострельную испанскую речь — судя по скорости, латиноамериканскую. На следующей развилке из динамика донесся голос, говоривший, как показалось Бидж, по-арабски.
Еще один поворот, и теперь студенты услышали музыку — пронзительную и ни на что им известное не похожую, впрочем, это мог быть и язык…
Наконец они добрались до моста. С этого момента все передачи стали отдаляться, пока совсем не затихли.
Ли Энн посмотрела на карту, потом на дорогу впереди:
— Странно.
— Что? — Бидж автоматически затормозила.
— Впереди дорога разветвляется на три, а на карте ответвлений всего два, и если верить ей, нам нужно поворачивать налево.
— Вот и начинается минное поле, — сказал Дэйв. — Поедем по средней или по левой?
Ли Энн внимательно всматривалась в лежащие перед ними дороги.
— Я бы выбрала ту, по которой меньше ездили, — сказала Анни голосом, который почти не дрожал.
— Налево, — наконец решила Ли Энн. Бидж тронула машину, одновременно вертя левой рукой ручку настройки умолкшего приемника. Лес по сторонам дороги казался более или менее обычным, хотя и более сумрачным, чем в Вирджинии. Бидж прибавила скорость.
Неожиданно приемник наполнил машину звуком ровного гудения, похожего на гудение роя пчел. Бидж почувствовала, как по рукам пробежали мурашки, и резко нажала на тормоз.
Гудение по-прежнему было слышно, и студенты с опаской стали озираться по сторонам. Дорога шла к горам, которые напоминали скопление шестиугольников. Деревья на обочинах перемежались большими, похожими на резиновые, незнакомыми зелеными растениями.
Анни забилась в угол, растирая руки, как будто они окоченели.
Бидж включила задний ход и, глядя через плечо, стала подавать машину обратно с чрезвычайной осторожностью, стараясь не отклониться от еле заметного следа шин на дороге.
Когда они достигли знакомого разветвления, Бидж почувствовала головокружение и только тогда осознала, что весь обратный путь задерживала дыхание.
Медленно и осторожно они въехали на среднюю дорогу. Через несколько минут перед ними открылась речная долина, и дорожная команда, работавшая здесь, узнав их, помахала студентам. Но на этот раз улыбок не было, и сразу, как машина проехала, рабочие начали перекапывать дорогу.
Бидж нажала на педаль газа почти так же отчаянно, как Дэйв на своем мотоцикле.
— Нужно предупредить Филдса.
— Почему? — спросил Дэйв, но не стал оспаривать предложение Бидж.
— Потому что он знает, что делать. — Машина промчалась мимо долины единорогов, мимо холмов — к «Кружкам».
— Ты пошлешь известие через этого паршивца-попугая, — неожиданно спросила Ли Энн, — верно?
— Наверное.
— А что потом?
Бидж оглядела остальных и почувствовала то же, что должен был чувствовать Конфетка, когда приходилось принимать решения, от которых могла зависеть жизнь других людей.
— Потом мы вернемся. Все равно больше мы сделать ничего не сможем.
— А если окажется, что сможем? — спросила Анни. Бидж смотрела прямо вперед.
— Тогда нам и придется решать.
Кружка собственной персоной стоял в проходе между скал, ведущем к гостинице. Он знаками показал Бидж, чтобы она подъехала поближе, потом поднял руку:
— Оставь машину здесь. — Что у него в другой руке, видно не было.
Бидж выскочила из машины, остальные следом.
— Нам нужно послать сообщение Филдсу. Может, твой попугай…
Кружка покачал головой:
— Он слишком вымотался. Сегодня дважды пришлось летать к границе и обратно. — Осунувшееся лицо Кружки было мрачно. — Вам не следовало приезжать сюда.
— Раньше ты никогда не возражал против нашего появления, — сказала Анни.
— Раньше мы никогда не были на грани войны. Студенты непонимающе посмотрели на Кружку. Он открыл для них входную дверь.
— Вы же слышали о Моргане.
— Несколько раз, — ответила Ли Энн.
— Она наступает с небольшой армией. Вы ведь встречали вир: вот они-то ее и ведут. — Казалось, Кружка обращается не столько к студентам, сколько к самому себе, обдумывая планы на дальнейшее. — Она приведет с собой всех чудищ, берсерков и оборотней, кого только сможет завербовать. Из них получатся страшные штурмовые части, они-то на нас первыми и нападут. Потом пойдут вымуштрованные ею неудачники — ими она готова пожертвовать. Но она может прийти сюда с армией только в том случае, если получит возможность находить дорогу не с помощью вир.
— Книга Странных Путей из нашего мира была украдена, — сказала Бидж.
У Кружки опустились руки.
— Так вот в чем дело. — Он провел студентов в холл. Декоративные планки были сняты, открыв узкие бойницы в стенах коридора. Только теперь стало видно, насколько толсты стены и как продуманно расположены бойницы — из внутренних помещений гостиницы коридор мог простреливаться с обеих сторон.
Попугай сидел на своем насесте, спрятав голову под крыло. Бросив взгляд на вошедших, он тихо буркнул «Привет» и снова уснул. Никогда еще студенты не видели его таким вежливым.
Кружка запер наружную, а потом и внутреннюю дверь в зал. Все окна были закрыты ставнями, в которых оказались запирающиеся изнутри маленькие отверстия. Мелина только мельком взглянула на людей, она была занята тем, что запирала последние из них.
Кружка, сгорбившись, опустился на скамью и устремил взгляд в пустоту. Анни подошла к нему, думая, что он нуждается в помощи. Кружка грустно ей улыбнулся:
— А вы знаете, я ведь надеялся, что именно вы окажетесь шпионами Морганы. Будь это так, мы с Мелиной сумели бы разделаться с вами, и тогда, кроме Конфетки Доббса, нам некого было бы опасаться.
Мелина молча подошла к Кружке и погладила его по плечу. Он накрыл ее руку своей.
— Мы можем скрыться, — предложила девушка-фавн. Кружка покачал головой:
— В юности я однажды так и сделал. Больше скрываться я не стану. — Он повернулся к Мелине: — А вот тебе, юная леди, тебе стоит покинуть гостиницу.
Мелина явно была испугана, но решительно отказалась. Кружка похлопал ее по руке и обратился к остальным:
— Что касается вас, то не знаю, как и быть. Вернуться тем же путем вам уже не удастся. — Он пожал плечами. — Оставайтесь здесь со мной. Когда придет Моргана, мы сделаем, что сможем.
— Сэр, а не сумеет ли генеральный инспектор… — начала Ли Энн.
— На этот раз нет. — Кружка выглядел встревоженным. — Его нигде не могут найти вот уже неделю. Ни надписей «Правосудие», ни тел. Если он пробудет в отсутствии еще дольше, все решат, что он мертв, и кто знает, что тогда может случиться? — Кружка добавил с сожалением: — Я готов был бы убить кого-нибудь сам и притвориться, что это его деяние, но уж очень трудно имитировать его стиль.
